И ещё наши супервизоры 🤪 Супервизия Autre и autre
Начну с аксиомы: супервизия начинается с вопроса (удивления, недоумения, расщепления) так же как анализ.
Супервизию или контроль вполне естественно помыслить как обращение одного к другому. Это ситуация, когда у одного есть вопрос, то есть чего-то не хватает, а у другого есть нечто, чем можно воспользоваться, чтобы с этой нехваткой обойтись. Но не так, чтобы получить прямой ответ на свой вопрос - это была бы ситуация научения, а мы мыслим себя в аналитическом дискурсе, что отличается от дискурса господского и университетского - и в этом все-таки есть интенция опереться на знание другого.
И вот встретились двое, и говорили они между собой, но, хотя их двое (аutre-аutre’), посредником выступает речь (Аutre). Если эту ситуацию чуть развернуть, то для того, кто пришел в кабинет (a) имеется один другой (а’) и другой Другой (А). На лакановском языке это означает, что мы находимся в поле Другого (А), то есть там, где двое, там есть и третий (A). Говоря, мы обнаруживаем себя в поле Другого (a-a’/A)
И здесь я думаю, что уместно вспомнить мнение, что супервизия является продолжением анализа. В каком смысле? Пожалуй, в том, что структура та же — анализант говорит речь и аналитик слушает речь. И это не разная речь, а одна и та же, но речь не равна сама себе, откуда и может возникать недоумение.
То есть аналитик может быть расщеплен речью анализанта, речь анализанта может превратиться в объект, непрозрачный и неподатливый, в то время как функция аналитика состоит в том, чтобы занимать место обьекта, расщепляющего анализанта, то есть обьекта, поддерживающего речь, побуждающего речь о желании. Задача оказаться на месте объекта. Обнаружить расщепление означает либо испытать нехватку, либо тревогу, либо столкнуться с вопросом. Это и есть показания к супервизии. Можно сказать, что речь не о знании, а о сохранении аналитического дискурса.
И вот из этих позиций, опираясь на дискурс, можно говорить и о БАР, и об аффективных расстройствах, психопатиях, отдавая дань клиническим деталям и нюансам, которыми нас способен обогатить другой дискурс.
Валентин Бабиченко, президент АКПиП
